Новости




Орфей и Эвридика

Зонг-опера в 2-х частях
Manchester Files, Bomba Music


Как это делалось в Америке

Захаров, 2001 г. 288 стр.


Эти и другие книги, диски и ноты вы можете приобрести с автографом А. Журбина

подробнее>>


Подписаться на новости:


Слушайте авторскую программу Александра Журбина

"Звуки Мюзикла" на радио "Орфей"!


 Архив программы Александра Журбина на НТВ-Мир "Мелодии на память".


















30.05.2017

Гений под каблуком // Музыкальные сезоны, 29.05.

Автор: Ольга Юсова

Премьера оперы Александра Журбина «Метаморфозы любви» в МАМТе

…Гёте, страдающий от разлуки с молодой возлюбленной Ульрикой; Малер, Кокошка и Цемлинский, страдающие от непостоянства Альмы Шиндлер; Рильке, Ницше и Ре, страдающие от недоступности обворожительной Лу Саломе…. Три новеллы о жертвах, возлагаемых на алтарь любви и творчества. Три прекрасных дамы, любовь к которым вызвала к жизни бессмертные творения гениев…

Опера Александра Борисовича Журбина наконец-то добралась до подмостков. Я считаю, что премьера стала грандиозным событием, даром что прошла она на Малой сцене МАМТа, собирая на каждый показ едва ли более трёхсот человек. А заслуживает, безусловно, большего. Впрочем, никогда количеством зрителей не измерялся подлинный масштаб гениального материала. Изысканный, многогранный, интереснейший и, конечно, сложнейший спектакль, рассчитанный на интеллектуального зрителя. Опера получила вполне привлекательное и уж во всяком случае не отталкивающее морализаторов название «Метаморфозы любви». Но, слава Богу, у каждой части трилогии остались первоначальные авторские подзаголовки «Верность», «Измена» и «Эротика», соответствующие трём историям любви гениев и их муз.

Все три сюжета объединяет мысль о «вечной женственности», этом общем для Европы и России образе творческо-женской основы всей жизни, появившемся сначала в произведениях Гёте, а затем прошедшем через всю европейскую и русскую философию и искусство. Этот образ философским лейтмотивом проходит и через всю оперу Александра Журбина. На протяжении спектакля его герои – величайшие поэты, композиторы и философы - мучительно ищут ответ на вопрос: а что же такое «вечная женственность»? Она ли плодотворный, живительный, фонтанирующий источник красоты и счастья? Или же она трясина, затягивающая в свои тёмные глубины, океан, топящий в чёрных волнах мятущийся корабль, огонь, пожирающий на костре плоть невинного праведника? Божественная ли она ладонь, возносящая к небесам жаждущую истины душу, о которой говорил Гёте, или же проклятье, тяжёлый камень, тянущий человека во чрево земли, в небытие, как думает в опере Малер?

Александр Журбин не только сочинил музыку, но и написал все три сюжета, составил синопсис, он соавтор либретто, а также генератор главной идеи произведения. Иначе говоря, философ, психолог, драматург и поэт в одном лице в добавление к основной своей ипостаси композитора. Предполагаю, что и режиссура спектакля в каком-то смысле была предопределена им, а постановочная команда выявила все выгодные стороны сюжета и осуществила проект на высшем уровне.

Музыка каждой новеллы написана в особой стилистике. Для истории Гёте это стилизация под ранний романтизм, во втором сюжете музыка напоминает малеровскую, в третьем звучат несколько джазовых номеров, так как дело происходит в конце 20-х годов ХХ века. Она изобретательна и вместе с тем мелодична, красива, человечна, легко воспринимается на слух даже непрофессионалом; не копируя стили буквально и оставаясь современной, органично соотносится с каждой изображаемой эпохой и прекрасно иллюстрирует все оттенки переживаний персонажей. Дуэты и трио компактны, оригинальны, крупные сольные музыкальные номера написаны выпукло, ярко, сопровождают чрезвычайно важные эпизоды действия и врезаются в память. Наиболее запоминающиеся - арии Малера, Кокошки, Рильке и терцет Лу Саломе, Ницше и Ре. В начале и завершении каждого действия недолго звучит нечто какофоничное, атональное, как будто настраивается оркестр. Оркестровка не перегружена, оркестр не заглушает певцов, поэтому все голоса и слова прекрасно слышны, даже нет нужды в субтитрах. Пели блестяще. Каждый артист фактурой внешности идеально соответствует своему персонажу, особенно это касается умопомрачительной красоты певиц, исполняющих главных героинь.

Строго говоря, я бы не решилась назвать этот спектакль лишь оперой - настолько важны в нём все остальные составляющие, кроме музыки: драматургия новелл, произносимые персонажами тексты, цитируемые фрагменты философских трактатов, биографические сведения, поэтические отрывки. Зритель вынужден внимательно вслушиваться в текст, иначе он лишится удовольствия полноценного погружения в спектакль и разгадки его тайн. Я ловила себя на том, что не могу с точностью сказать, интересны ли мне музыкальные номера сами по себе или же своим литературным содержанием. Оперные певцы Стасика помимо прекрасного вокала демонстрируют бесподобную драматическую игру. Колоссальную смысловую нагрузку несут в спектакле сценография, свет, цвет и костюмы. Затрудняюсь с определением его жанровой принадлежности, но, может быть, это нечто вроде современной модернистско-экспрессионистской мистерии о «вечной женственности», пожирающей своих жертв-мужчин? Александр Борисович несколько дезориентирует своих зрителей, говоря в разных интервью, что его новая опера о любви. У меня осталось ощущение, что она о том трагическом вулкане любовных страстей, в котором сгорают, бессильные противостоять его чудовищной разрушительной силе, величайшие гении человечества. Ну и об их грандиозных страданиях как закономерном следствии этих страстей.

Альма Малер и Лу Саломе, эти две музы десятков знаменитых людей, две «прекрасные дамы» эпохи декаданса с теми самыми узкими в кольцах руками, с сигаретами в тонких длинных мундштуках, представлены в опере как «венеры в мехах», эмансипе, вонзившие острые каблуки в грудь гениев и холодно наблюдающие их корчи и муки. Альма, конечно, запомнится возлежащей на диване в весьма вольной позе ногами вверх с слегка приоткрытым фрагментом нижнего белья в тот момент, когда гениальный муж сообщает ей о своей приближающейся смерти. Луиза Саломе – виновница двух или трёх самоубийств и целого букета психических заболеваний у своих бесчисленных поклонников – и в опере поднимает вокруг себя вихрь безумия. Рильке, будучи смертельно больным, помнит лишь о ней, в опере он появляется в окружении санитарок, которые опекают его как безумца, Ницше в исступлении от её отказа лупит кнутом по дивану - это, видимо, тот самый кнут, с которым он потом в «Заратустре» порекомендует приходить к женщине. Прекрасной иллюстрацией всеобщего мужского помешательства на женских прелестях Саломе станет сцена в кабинете Фрейда, когда пациентами, лежащими на кушетках, одновременно окажутся все до одного гениальные поклонники Лу, включая и самого доктора.

Покинутый Гёте, изнывающий от горя измены Малер, сбежавший от любви на войну Кокошка, страдающий от разлуки Рильке, беснующийся от отчаяния Ницше... Всех их жалко, все они унижены, несчастны, все они оставили свои «учёности» «под подушкой у девчоночки» и все проиграли в схватке с непобедимой стихией «вечной женственности», в которой искали не только любви, но, главное, творческого допинга. Все они в итоге – трупы, потому что три женщины намного переживут своих гениальных воздыхателей. Не случайно доктор Фрейд в спектакле скажет (споёт, разумеется) про них: вы победили смерть и время. Женщины-то победили, а вот для знаменитых мужчин именно такая женственность остаётся, по Фрейду, принадлежностью сферы Танатоса, кратким путём в могилу и преисподнюю. Так что «вечная женственность» от души распевает здесь свою «вечную память» по гениям.

Глубокому пониманию спектакля способствует его цветовое решение, предельно содержательное, эстетски-экспрессивное. Серый - генеральный цвет первой новеллы. Это цвет седины Гёте, цвет сумерек жизни. Есть в новелле примечательный эпизод в конце: Ульрика покрывает лицо Гёте серой глиной. Снимает посмертную маску? Ведь вскоре он уйдёт из жизни… Но, признаюсь, меня пронзила и совсем другая ассоциация: серость, вязкая, затягивающая серость. Нередко любовная зависимость связывает в одну пару гения и совершенно не равную, а подчас и вовсе заурядную женщину - это ещё одна печальная метаморфоза любви. Чем это заканчивается? Взаимным непониманием, отчуждением, охлаждением, враждебностью, а в итоге и трагедией для гения…. Вторая новелла имеет красно-белый колорит. Красная шевелюра, красное платье и такое же пальто Альмы, красные капли крови на белом холсте Кокошки, даже аллюзия к картине «Невеста ветра» выдержана в красно-бело-серых тонах, тогда как оригинал, как известно, написан в синем. Ну и чёрный цвет последней новеллы – цвет декаданса, заката Европы, «конца века», гламура австрийских светских салонов, цвет мужского костюма - популярной одежды у женщин-суфражисток и феминисток того времени, а также цвет кушеток для душевнобольных посетителей Фрейда.

И всё же, и всё же… Вся эта мощная взрывная смесь эроса и смерти завершается позитивным гимном любви, который хором исполняют все солисты уже практически на поклонах. Ещё бы! Именно этот роковой подвид «вечной женственности» – эти страстные, смелые в своём праве на моральную свободу и одержимые эротикой героини, принесшие гениям из оперы столько страданий, и есть настоящий источник энергии, необходимой для творчества. По Ницше, рукой гения, предметом искусства которого стал человек со всеми его страстями, водит Дионис - воспитанный нимфами бог опьяняющего творческого вдохновения. Вот как интерпретируют его суть исследователи древних мифов - современные фрейдисты: «Это дух возбуждения и дикости, всего живого, которое пылает и бурлит. В этом боге соединились все земные энергии: производящая, кормящая, провоцирующая животворная неистощимость — и разрывающая на части боль. Он сумасшедший экстаз, парящий над любым зачатием и рождением, но дикость этого экстаза всегда способствует приближению разрушения и смерти. Он бьющая через край жизнь, чрезмерностью чувств доводящая до безумия и в этом чрезвычайно близко связанная со смертью». В хаосе страстей дионисийское искусство находит свой возбуждающий нектар, свой сладкий яд и ту бешеную энергию, которая часто превышает возможности клеток человеческого мозга преобразовать её в нечто гуманное, возвышенное, умиротворяющее и исцеляющее душу. Не удивительно, что в качестве источника такой энергии творческий гений выбирает женщину-вамп, женщину-ведьму, женщину, которая наносит раны и отнимает жизненные силы. И несть числа оборотам этого заколдованного порочного круга.

Впрочем, в самой опере сказано обо всём этом вполне поэтично: лишь раненое сердце рождает великие шедевры.

P.S. Должна сказать, что работа постановочного коллектива конгениальна написанной композитором опере. В каждой детали спектакля ощущается творческое согласие и синхронность шагов целой группы талантливых, утончённых, смелых, творчески зрелых, несмотря на юный возраст, людей, охваченных радостью совместного творчества. Поставив себя на скромное место выразителей идей композитора, они реализовали их с максимальной полнотой на высочайшем художественно-эстетическом уровне, украсили эти идеи яркими, врезающимися в память постановочными решениями, в которых угадываются свежесть молодого взгляда, продуманность мельчайших нюансов, бережность, деликатность, изобретательность и прочие качества бесконечно одарённых делателей оперы. Выдающаяся работа! Режиссура, сценография, свет, цвет, костюмы – всё выше всяких похвал! Ура всем! И, право, чрезвычайно жаль, что спектакль смогут видеть каждый раз лишь несколько сотен человек. Ему самое место на Большой сцене.

Ольга Юсова

Автор либретто – Алексей Левшин. Музыкальный руководитель постановки и дирижёр – Феликс Коробов, режиссёр-постановщик – Татьяна Миткалёва, сценография и костюмы – Мария Трегубова, художник по свету – Семён Швидкий, видеоконтент – Юрий Ярушников, хореограф – Рамуне Ходоркайте, режиссёр по пластике – Александр Могилёв.

Действующие лица и исполнители:

Пролог

Доктор Ф. – Валерий Микицкий, Философ Н. – Дмитрий Кондратков, Женщина – Наталья Владимирская

Опера первая. Ульрика, или Верность

Ульрика фон Леветцов – Евгения Афанасьева, Гёте – Евгений Поликанин, Эккерман – Станислав Ли.

Опера вторая. Альма, или Измена

Альма Малер – Ирина Клочко, Оскар Кокошка – Чингис Аюшеев, Густав Малер – Андрей Батуркин, Александр фон Цемлинский – Илья Павлов, Вальтер Гропиус – Артём Сафронов.

Опера третья. Лу, или Эротика

Лу Андреас-Саломе – Мария Макеева, Зигмунд Фрейд – Валерий Микицкий, Райнер Мария Рильке – Кирилл Золочевский, Фридрих Ницше – Дмитрий Кондратков, Пауль Рё – Пётр Соколов.

Источник: 

http://musicseasons.org/genij-pod-kablukom/


назад

© Александр Журбин, 2005 г.


 

Разработка сайта ИА Престиж