Новая публикация на тему ВИА нашей музыкальной рубрики посвящается «Поющим гитарам» и опере «Орфей и Эвридика». Ее автор, заслуженный деятель искусств РФ Александр Журбин, – сегодняшний Интернет – гость «Петропавловск kz.»

- Александр Борисович, Ваш тезка Александр Градский уже в 1973 году начинает писать свой «Стадион», но из-за занятости работа затянулась надолго. Практически одновременно с Вами Алексей Рыбников сочиняет «Звезду и смерть». Но именно Ваша «Орфей и Эвридика» вошла в историю современной музыки как первая советская рок- опера. Вы знали о том, что коллеги уже пытаются создать нечто подобное? Если не секрет, была цель опередить?
- Конечно, идеи носятся всегда в воздухе. И тогда, в 70х тоже носились. И многие хотели написать рок-оперу. И некоторые даже реально писали. Градский до сих пор утверждает, что он написал рок-оперу «Муха-Цокотуха» (!?) в 1972 году, и всех обогнал.
На что я ему всегда возражаю: Саш, ты, может, кроме этого еще написал 9 симфоний и 3 оратории… Но поскольку их никто не слышал и они не были исполнены, извини, это не считается. Считается только то, что было зафиксировано – напечатано, исполнено, записано.
Премьера «Орфея» была в июле 1975 года. Все остальное было позже. Так что мое лидерство здесь трудно оспорить.
Но конечно, когда я писал «Орфея» меньше всего было мыслей, чтобы кого-то обогнать. Просто так сложилось, мы написали, а «Поющие гитары» поставили…

- На пластинке и афишах «Орфей» значился как «зонг–опера». Вместе с тем, там есть и элементы оперы классической. Тем не менее, меломанами принято считать произведение рок-оперой. По прошествии лет, к какому жанру Вы бы сами его отнесли?
- Не знаю. Проще всего назвать это просто «опера», поскольку опера – жанр очень широкий, который может включать в себя самую разную музыку – от барочной до авангардной, от джаза до рока. Вот например, «Порги и Бесс» называется просто опера, а ставят ее где угодно…
Да, в «Орфее» есть многое, идущее от рок-музыки, но вы правы, очень многое идущее от самой настоящей оперы в духе Пуччини, Верди, Чайковского. Об этой опере написано несколько диссертаций, несколько дипломных работ, и все отмечают что эта опера написана одновременно в разных стилях, это настоящая полистилистика (термин Альфреда Шнитке). Но конечно, если на афише написать «опера», то много билетов не купят, нет у нас пока такого количества «операманов»…. Поэтому пусть называется рок-опера, я не возражаю….

- Вы начали работу над «Орфеем» исключительно по инициативе руководителя «Поющих гитар» Анатолия Васильева или к тому времени уже были наброски?
- Этот замысел родился у сразу у трех людей: Анатолия Васильева, Юрия Димитрина (автор либретто) и у меня. Мы все хотели чего-то в этом роде написать. Но тему «Орфей и Эвридика» придумал я.

- Чей образ в опере Вам дался наиболее трудно?
- Вообще все как-то росло органично. И текст и музыка рождались одновременно и параллельно. Поскольку мы все тогда были молоды и не думали ни о деньгах, ни о славе, и более того, были уверены, что это будет запрещено на первом же представлении, то были абсолютно свободны. Что по тем временам было невероятной роскошью. И все именно рождалось откуда-то из глубины сознания, сердца, души, именно рождалось, а не конструировалось. И сейчас я вижу там вот эту очаровательную искренность и распахнутость… Хотя вижу и множество просчетов.

- Как восприняли необычный по тем временам у нас творческий замысел сами музыканты «Поющих гитар»? Настороженно или сразу с интересом?
- Конечно, с интересом. Но и с опаской. Многие сразу поняли, что их спокойная жизнь на лаврах кончилась, а некоторые сразу стали увольняться. Это был жесткий момент. Хотя я к этому, к счастью, не имел непосредственного отношения, всем этим занимался Анатолий Васильев. Он человек на первый взгляд мягкий, но в нужный момент был тверд и бескомпромиссен. Кого-то он уволил, кого то оставил на маленьких ролях, взял новых людей (в частности, Альберта Асадуллина, который оказался блистательным Орфеем, настоящей звездой). Время показало, что он был прав. Десятки, если не сотни ВИА канули в Лету за это время, забыты их имена и песни. А название «Орфей и Эвридика» помнят все. Да и спектакль все еще существует, хотя и совсем другой….

- Через три года «Поющие гитары» поставили «Фламандскую легенду», рок-оперу другого автора. Спектакль также имел шумный, хотя и непродолжительный успех. Позволю себе предположить , из–за того, что, в отличие от «Орфея», там нет по–настоящему ярких запоминающихся мелодий, при всей сложности музыкального языка. Как Ваше мнение об этом произведении?
- Не буду высказываться о произведении моего покойного друга Романа Гринблата. Он был талантливый человек, но, кажется, во «Фламандской легенде» совсем не думал о зрителе, о молодежи, о рок-музыке, писал для себя и для очень узкого круга своих поклонников. А в массовых жанрах так нельзя….

- После «Поющих гитар» многие другие ансамбли и композиторы начали делать свою крупную форму. Что из сочинений коллег наиболее привлекло Ваше внимание?
- Я знаю далеко не все. Но по-настоящему большой удачей стала «Юнона» Леши Рыбникова. Все остальные как-то появились и исчезли. Да и на Западе то же самое. Две-три удачи в этом жанре – и все.

- Некоторые музыканты из старой гвардии «Поющих гитар» считают ни больше ни меньше, что (цитирую): «Опера похоронила всю дальнейшую работу ансамбля», мотивируя тем, что началась текучка состава и прекратились гастроли с песенной программой. Обижают Вас подобные заявления?
- Я думаю, они правы, и я не обижаюсь. Но, кстати, как мы знаем, через насколько лет после «Орфея» «старики» собрались, и опять стали петь всеми любимые шлягеры, и имели большой успех. Да кажется и до сих пор какие-то гастроли происходят под этим брендом. Ну что делать, такова жизнь. Когда мы иногда встречаемся с ребятами из первого состава «Орфея», то «бойцы вспоминают минувшие дни, и битвы, где вместе рубились они….». Сами понимаете, в мою задачу не входило разрушение чего-то, наоборот, я хотел создать в России некий новый жанр, направление, если хотите. Пусть история рассудит, кто был прав….
Дмитрий АВДЕЕВ