НЬЮ-ЙОРКСКИЙ ДНЕВНИК. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МЮЗИКЛ И АВАНГАРД

Мюзикл – моя давняя страсть. И приезжая в Нью-Йорк, я всегда хочу посмотреть хотя бы один новый мюзикл, новый - для меня. Смотрю в афишу, читаю рецензии, говорю с друзьями, спрашиваю – что стоит посмотреть.

Ну в общем, -  не густо. Очень много старых спектаклей, идущих годы, и даже десятилетия ("Phantom", "Chicago", "Mormons", "Wicked").

Много спектаклей для детей ("Alladin", "Lion King", "Frozen"). всегда битком, попасть невозможно.

Новых спектаклей почти нет. «Anastasia”, “Mean Girls”, “Waitress”,  - не такие уж они и новые, и особо большим успехом не пользуются.

Особняком стоит мюзикл- мега-хит «Хамильтон», но это совсем отдельная история, и я о ней уже писал.

Цены на бродвейские постановки ( и на билеты!) стали очень высокими, никто из инвесторов не хочет рисковать большими деньгами.

Даже более ни менее удачные постановки, которые идут год или два – не окупаются. Люди теряют миллионы долларов. Вместо коммерческого проекта бродвейский спектакль превращается в благотворительность.

Но бродвейских продюсеров благотворительность не интересует. Поэтому они ставят только «верняки» - то, что будет продаваться. Потому так мало новых спектаклей на Бродвее. А уж экспериментальных, новаторских нет совсем.

 

Хотя нет -  мы с женой нашли один. И пошли посмотреть именно его.

Называется он по-английски «Band’s Visit”. По-русски - «Визит ансамбля». И он совершенно не похож на обычный бродвейский мюзикл.

Хотя бродвейский мюзикл – это широчайший спектр самых разных жанров, и там, от Ричарда Роджерса до Джона Китта - дистанция огромного размера.

Но «Визит» находится не выше, и не дальше. Он как-то сбоку. Он не развивает никакие линии уже известные нам, он не следует канонам жанра. Он, этот мюзикл – другой.

Начнем с того, что действие его происходит в современном Израиле. В каком-то маленьком городке, в пустыне.

История лежащая в основе простая, можно сказать, анекдотичная.

Действующие лица делятся на две группы: это израильтяне, которые здесь живут, и… арабский музыкальный ансамбль, который заблудился в пустыне, и не может найти «Арабский культурный центр», который их пригласил для выступления. Они ищут город Петах Тиква, но по случайности попадают в город Бет Хатиква.

Вы скажете: нереальная история.

Но это значит вы никогда не бывали в Израиле. Там может случиться все что угодно. При всей ненависти арабов к евреям и наоборот, они часто сидят за одним столом, играют в нарды, вместе музицируют, и легко общаются на обоих языках, а чаще всего на ломаном английском.Да, есть граница, да, случаются теракты, но в основном, под жарким солнцем все, даже верблюды двигаются медленно, и никаких особых конфликтов я никогда не видел ( правда, однажды видел взорвавшийся на моих глазах автобус, но это особая история).

Именно эта запретная, но вполне реальная жизнь очень тонко показана в этом мюзикле. И в этом сила и непохожесть «Визита» на все остальное, идущее на Бродвейских сценах.

Музыка здесь играет тихо, музыканты находятся на сцене.  При этом музыка великолепная. Я давно знаю имя Дэвида Язбека, ( David Yazbek), прекрасного театрального композитора,  я видел два его мюзикла « FULL MONTY”   и «Грязные отвратительные негодяи». В обоих случаях музыка была первоклассная.

То же можно сказать и об этой работе композитора. Музыка вобщем-то западная, американская, можно сказать глобальная, но с очень тонким ближневосточным, немного эротичным колоритом.

В этом мюзикле минимальная подзвучка. Они разговаривают и поют, так как в жизни. Да это и есть жизнь. Практически ты веришь с самого начала, что да, так это и было.

И ты смотришь этот мюзикл с бесконечной улыбкой до ушей. Потому что это удивительно человечная история.

Семеро египетских музыкантов бредут по пустыне в поисках своего «Культурного центра:». Они устали, им хочется есть, им хочется спать… И они находятся в тылу врага, в центре вражеского государства.

(Как они сюда попали – это неважно. В Израиле , повторюсь, все возможно.)

И вдруг хозяйка придорожного кафе ( потрясающая роль Катрины Ленк) хочет им помочь. И разрешает им переночевать – прямо у нее в кафе. И дает им поесть. И помыться     . И вдруг египтяне понимают, что это не враги… Что это такие же люди.

И между доблестным пожилым командиром арабского ансамбля и израильтянкой - хозяйкой кафе завязывается маленький роман. Да-да, просто так, интрижка… они прекрасно понимают, что утром египтяне уйдут, а Дина - так зовут хозяйку кафе --  останется. И вот они всю ночь болтают, и каждый вспоминает свою непростую жизнь, а говорят они на очень славном, забавном, испорченном английском, и так это и есть на самом деле, все в мире говорят на плохом английском, да к тому же в зале ведь сидят американцы, надо чтобы им тоже было понятно.

И эти американцы, как завороженные, следят за этим диалогом, и тут происходит волшебство искусства…

Короче, это все трудно описать, и в пересказе это все становится плоским и одномерным.

А на самом деле это как настоящая жизнь…

Да почему как?…

Это и есть жизнь… Только представленная на сцене актерами высшего класса…

Словом мы с моей женой Ириной были растроганы до слез.. Правда,  я плакал… слезами счастья… Бывает же такое…

***

Были у меня встречи в Нью-Йорке и с так называемой современной академической музыкой.

Один раз это была современная опера, а другой раз – концерт современной камерной музыки. И на тот и на другой вечер я попал по подсказке моего сына, американского композитора Льва Журбина.

Современная опера исполнялась в здании на верхнем Вест Сайде, которое называется Symphony Space – Симфоническое пространство. Это одна из известных  нью-йоркских культурных институций, существующая с 70х годов, здесь два зала и примерно 600 культурных событий каждый год: музыка, кино, танцы, литературные чтения.

В этот вечер была современная опера. Называлась она «Шесть. Двадцать. Возмутительно». (Six. Twenty. Outrageous).

Из названия сразу ясно, что это что-то невиданно- авангардное.

И да,  это так и есть. Достаточно сказать что в этой опере либретто по текстам Гертруды Стайн, А тексты Гертруды Стайн – это в общем более ни менее случайные слова в произвольном порядке. Ну вот, несколько строк из либретто:

«Мы танцуем.

Вилли танцует в замке 10 столетия.

Поедание хлеба – это игра.

Мы смеемся, чтобы сделать вам приятно. По японски.

А потом поймать.

Ты помнишь что ты сказал вчера?

И теперь будем делать фото.

потом наступили выборы президента.»

 

Ну и так далее… Таких строчек - сотни. Их можно переставлять… Их можно как-то интерпретировать. Можно найти какие-то глубокие, сокровенные смыслы.

А можно честно сказать, что король голый, и ничего тут особенного нет. Что все это дутая глубокомысленность и многозначительность. Известно, что Гертруда Стайн писала свои тексты на бумаге, затем разрезала их на строчки и бросала в воздух. А потом наклеивала на бумагу. Как легло, так и легло.

Экстравагантно? Да. Но к художеству не имеет отношения.

А музыка, кстати, здесь совсем неплохая. Композитор Дэниел Томас Дэвис (ох, ненавижу эти имена из трех похожих имен, невозможно запомнить) , совсем молодой человек, но музыка его в хорошем смысле традиционна, в ней есть мотивы, есть ритмы, есть ноты в конце концов. (Я заглядывал в партитуру.). Конечно, вряд ли вы здесь найдете мелодию, в буквальном смысле слова. Но какие-то вполне музыкальные интонации, осмысленные структуры здесь имеются.

Кстати, отмечу прекрасную режиссуру. Несмотря на то, что здесь практически нет сюжета, и все это куда более абсурдно, чем пьесы Беккета и Ионеско, режиссер Даг Фитч умудряется делать на сцене некое действо, за которым интересно следить… Он же, кстати, сценограф этого спектакля.

В спектакле 5 персонажей. Называются они так:

В – более ни менее Гертруда Стайн.

МИ – более ни менее жена Гертруды, Элис Токлас

ТРИ – сочная кузина

МЫ – рассказчик

ГОСТИ – которые к тому же играют на муз. инструментах (это примерно струнный квартет и рояль, просто музыканты).

 

Могу сказать, что хотя я ненавижу такое искусства, и являюсь категорическим противником таких опер, но смотреть это было интересно. И весело.

Потому что талант – он виден. И талантливые люди могут сделать конфетку из чего угодно, даже из такой «оперы абсурда.»

***

Ну и напоследок – концерт авангардной музыки в Меркин-Концерт холл, недалеко от Линкольн- центра.

Концерт этот был организован группой «Bang on a Can» ( в переводе “удар по жестяной банке”). Это крупнейшая организация авангардной музыки в США. Образовалось она в 1987 году усилиями трех тогда совсем молодых композиторов: Дэвида Ланга, Майкла Гордона и Джулии Вольф. Задача, которую они себе поставили: пропагандировать и развивать американскую новую музыку. Все участники триумвирата сами – очень известные и плодовитые композиторы ( у меня есть несколько их компакт-дисков). Так что не стоит думать, что они создали эту организацию, чтобы пропагандировать свою музыку. Нет, как раз в большинстве своем программы «Bang on a Can» – это музыка молодых композиторов, только входящих в этот мир.

В распоряжении всех, кто участвует в их программах – ансамбль, состав которого все время меняется, но основные инструменты – это рояль, скрипка, кларнет, ударные, контрабас, и всякая электроника. Называется этот ансамбль  «Bang on a Can Allstars», и этот ансамбль много гастролирует по всему миру с музыкой молодых американских авторов. Ежегодно они проводят «Музыкальный Марафон» - с утра до вечера исполняются новейшие композиции в присутствии авторов, и это вызывает всегда большой ажиотаж, я несколько раз бывал на подобных марафонах.

Нынешний концерт, который я слушал в Меркин-Холле – тоже не просто единичный концерт – это часть «ЭКСТАТИЧЕСКОГО МУЗЫКАЛЬНОГО ФЕСТИВАЛЯ» которой проходит уже 8й год. Цель фестиваля – «дать возможность композиторам говорить на новом музыкальном языке»  заявляет куратор фестиваля, композитор Джад Гринстайн.

Ну что  ж, все это замечательно, и цели вполне благородные.

Однако, как всегда в Америке, это все сильно смешивается с толерантностью, политкорректностью, равными правами и прочими порождениями нынешней политической жизни.  В результате, как всегда, получаются « перегибы».

Сейчас тренд такой: хватит слушать музыку белых мужчин! Надо открыть дорогу всем! Прежде всего женщинам – (из пяти композиторов в концерте три были женщины), и цветным – (четверо из пяти были люди с небелым цветом кожи).

Музыка была … ну как обычно. Авангард!

Ничего нового, все это я слышал 50 лет назад, на Варшавской осени, и в записях  музыки «Дармштадтской школы».

Певица и композитор Памела Зи сама поет и тут же преображает свой звук при помощи некоей электронной трубки.

Джордж Льюис сочинил нечто, где все колотят по всему.

Анжелика Негрон по сути представила некий довольно глупый мультфильм, а живой ансамбль этому фильму аккомпанировал…

Единственное сочинение которое мне понравилось в этом концерте называлось «Glamour girl” («Гламурная Девушка»), и там я услышал вполне разумные и интересные музыкальные идеи. Композитором этого сочинения оказался Лукас Лигети, и он реальный сын великого композитора Дьердя Лигети.  Его музыка - достойное продолжение европейских традиций, я потом ознакомился с другими его сочинениями, и понял, что он настоящий композитор, без всякой толерантности и политкорректности.

В общем картина существования современной инструментальной музыки выглядит довольно безрадостно, что в Америке, что в Европе, что у нас, в России. Главная проблема – у этой музыки нет публики. 300-500 человек в каждом городе, даже очень большом – это максимум, что может привлечь подобная музыка на каждую программу.

Все рассуждения Арнольда Шенберга на тему, что мол, привыкнут, и «наше время придет» оказались ложными. Прошло уже более ста лет, но количество любителей подобной музыки не увеличивается.

А поскольку подобной музыки уже произведены мегатонны и миллиарды гигабайт, то очевидно – музыка, написанная в прошлом десятилетии умирает, так и не успев пожить, уступает место новым, мускулистым молодым людям. А приходит следующее поколение, и нынешние вынуждены уступить им место.

А Стравинский, Прокофьев, Шостакович, Бриттен остаются. И улыбаются нам с небес. Они не были авангардистами. Они были композиторами. Поэтому их место никто не займет. Они будут жить вечно.