Россия в Массачусетсе

В апреле в Москве пройдет фестиваль композитора Александра Журбина «Возвращение Орфея»

Журбин — автор шести опер (в том числе первой советской рок-оперы «Орфей и Эвридика»), трех балетов, трех симфоний, 18 мюзиклов, не считая песен и музыки к кинофильмам. В 1990 году уехал работать в США, где освоил «смежные профессии» — журналиста, продюсера, руководителя Русско-американского музыкального театра.

— В этом году, — рассказывает композитор корреспонденту «МН» Ольге Дунаевской, — я наконец возвращаюсь «на круги своя», к своему прямому делу — сочинению музыки.

— Рок-опера «Орфей и Эвридика» сделала вас знаменитым. Какую работу вы сами считаете наиболее удачной?

— «Орфей и Эвридика» игралась две с половиной тысячи раз, причем в первые десять лет — каждый день! В ней пели Альберт Асадулин и Ирина Понаровская, и с нее начался петербургский театр «Рок-опера». Вторым «счастливым» спектаклем был мюзикл «Закат» по Бабелю (либретто Асара Эппеля). Он ставился и в СНГ, и в Америке. А среди любимых, но, может быть, не сумевших «раскрутиться», мюзикл «Фьоренца» по Томасу Манну (он сейчас ставится) и «Разбитое зеркало» по Бертольду Брехту.

— Только что в Московском театре Луны прошла премьера вашего мюзикла «Губы». Вы довольны спектаклем?

— Эту работу я тоже долго вынашивал — 18 лет. Она основана на набоковской «Камера-обскура». Это трагедия, но ее эмоциональный завод позволили сделать мюзикл. И спектакль Сергея Проханова, мне кажется, заслуживает самой высокой оценки.

— В Америке вы писали музыку?

— Приехав туда, я был полон оптимизма и хотел пробиться в «большое» кино. Но в Америке, если ты не являешься членом определенного профсоюза, у тебя ничего не получится. Тебе даже не дают шанса. Голливудский продюсер не может рисковать.

— А какая она — голливудская музыка? В чем ее специфика?

— Всегда очень высокого качества, с мощной, разработанной партитурой, без электронных побрякушек. Голливуд вышел из Европы — откуда ему еще взяться? Первые фильмы делали эмигранты из России и с Украины. И голливудская музыка — это смесь ковбойских мелодий, негритянского блюза и еврейских сентиментальных мотивов.

— Каковы музыкальные вкусы русскоязычной эмиграции?

— В основном культурная жизнь эмигрантов группируется вокруг русских ресторанов. В Нью-Йорке только на Брайтоне их пятьдесят, но в конце недели туда не протолкнуться. Девяносто процентов эмигрантов не интересуются американской культурой — только киносплетни на уровне желтой прессы. Сейчас и телевидение есть русскоязычное. В Америке русский родной для трех миллионов человек, и для них все еще гораздо интереснее новости, напечатанные, например, в «МН». Им безразличны Мадонна или Элтон Джон, их больше волнует Алла Борисовна Пугачева.

— Русская эмигрантская культура не существует?

— Я уехал не как эмигрант, у меня был контракт на несколько лет, но в первое время я много думал о создании русской культуры за рубежом, создал русско-американский музыкальный театр — короче, со рвением взялся за дело. Но сейчас понимаю, что ошибался. Эмигрантской культуры нет, есть русская, и ее центр — в России, и никогда он никуда не переедет. В романе Набокова «Ада» выведена некая страна Ладора — это Россия, перемещенная примерно в область Массачусетса. Но мечте Владимира Владимировича не суждено сбыться: Россия навсегда останется в России. А сейчас «эмиграция» — вообще устаревшее понятие: мир стал един.

— В Нью-Йорке уже не первый раз проходит фестиваль российского кино и вы — его отец-основатель.

— Да. Продвижение в Америке российского кино — дело последних лет моей жизни. В Нью-Йорке проводятся фестивали всех «малогабаритных» стран, российского же не было. Сейчас я превратился почти в профи: хорошо представляю ситуацию в российском кинематографе, знаю, чего хотят люди в Америке, и сам решаю, что показывать. За три года наш фестиваль стал «брэндом», и в России к нему относятся как к своему. И я надеюсь, что фестиваль будет жить.

— Для российского кино вы что-нибудь сочиняете?

— Пишу музыку к двум кинопроектам: сериалу по роману Василия Аксенова «Московская сага» (режиссер Дмитрий Барщевский, сценарист Наталья Виолина) и к фильму по роману Анатолия Рыбакова «Тяжелый песок».

До того, как не смогу ничего делать, хочу написать несколько серьезных произведений. Предполагаю создать в Москве музыкальный театр «Оф-Бродвей» из молодежи, которая играет «Фьоренцу». Хочу написать несколько песен и мюзиклы по Сергею Довлатову, Антону Чехову и Льву Толстому.

— А что вы больше всего любите?

— Больше всего я люблю играть на рояле и петь хриплым голосом. Песен я знаю множество. Мечтаю открыть в Москве «Клуб Александра Журбина», где каждый вечер я играл бы для своих друзей.

назад