Не для праздного веселья

Сколько помню композитора Александра Журбина, он всегда улыбается чуть насмешливой и едва заметной, сдержанной улыбкой, как бы только слегка приоткрывающей то состояние беспокойства, в котором постоянно находится его душа.

Он улыбался, когда в благотворительном концерте пел любимые нами «И как по тонкому льду я к тебе подойду», «Послевоенное танго» или лихую песню из кинофильма «Лес» на стихи Окуджавы:

Наша жизнь — ромашка в поле,
Пока ветер не сорвет,
Дай бог воли, дай бог воли,
Остальное заживет.

Он улыбается с обложек своей книги «Как это делалось в Америке» и компакт-диска «Попытка автопортрета», на котором записана самая популярная его музыка. Он улыбается с фотографий на стенах в его офисе в Манхэттене, где он запечатлен вместе с выдающимися представителями мировой культуры. В этом офисе я брал у Журбина интервью в связи с предстоящим в Нью-Йорке очередным кинофестивалем российских фильмов, который зрители уже окрестили «журбинским». Довольные беседой и друг другом, мы оба улыбались, не подозревая, что смертельная угроза уже нависла над нами, потому что это было всего за несколько дней до нападения на Всемирный торговый центр, а офис Журбина находится от ВТЦ буквально в нескольких десятках метров, на той же Черч Стрит. Через час после гибели ВТЦ я позвонил ему, но телефон сначала не отвечал, а потом и вовсе перестал работать. Каким-то чудом уцелела Е-mail, и когда с ее помощью мне удалось в конце концов связаться с Александром по мобильному телефону, в голосе его были растерянность и тревога: «Цел ли офис, не знаю, пройти туда нельзя. А там — все, что относится к фестивалю...». Если человек говорит таким дрожащим от волнения голосом... Нет, в этот момент он наверняка не улыбался...

Когда читатель будет просматривать эти заметки, Третий ежегодный нью-йоркский фестиваль российских фильмов уже начнется, хотя еще вчера уверенности в этом не было. Первым, кто сказал «Жизнь продолжается», был сам Александр Журбин, так что все-таки фестиваль состоится, как состоялся непосредственно перед ним 39-й нью-йоркский Международный кинофестиваль.

Фестиваль российского кино открывается 14 октября в кинотеатре Ziegfeld Theater в Манхэттене. Когда три года назад в Нью-Йорке состоялся первый такой фестиваль, казалось, что эта акция единовременная, и она канет в Лету так же, как и, к сожалению, большинство затей подобного рода. Но потом он состоялся и во второй раз, и, хотя и привлек к себе значительно большие кинематографические силы, сомнения в жизнестойкости все же вызывал. И вот теперь третий фестиваль, угроза срыва которого из-за терактов была более чем реальной, похоже, все-таки состоится и обещает быть значительнее прежних, хотя и два предыдущих — это и опыт, формирование традиций, и в то же время положительная оценка самой идеи фестиваля российских фильмов в столице мира.

Всем понятно, что подобная акция не может состояться без участия почетных президентов и директоров, оргкомитетов и спонсоров. И все они действительно участвуют как с американской, так и с российской сторон. Почетным президентом фестиваля от России является Никита Михалков, от США — Роберт Олтман.

Зрители однако хорошо понимают, что такую огромную машину может привести в действие только подлинный энтузиаст-подвижник. Имя председателя Оргкомитета фестиваля нам хорошо известно: Александр Журбин. Вопрос о том, почему популярный композитор стал организатором крупного кинофестиваля, занимал меня давно. «Нужно бы при встрече спросить, — сказал я себе...

Договориться с Журбиным о встрече было непросто — до открытия фестиваля оставалось уже немного времени («А некоторые фильмы, которые будут показаны, еще находятся на монтажных столах» — сказал мне позже А. Журбин), и дел у главного организатора было невпроворот.

— Александр, этот фестиваль российских фильмов — уже третий, и, судя по всему, и качество, и популярность его возрастают. Но был ведь и первый, и идея его проведения из чего-то же возникла? Из чего? Какова его цель? На какого зрителя он рассчитан?

— Идея фестиваля достаточно прозрачна, она носилась в воздухе. В России есть прекрасные режиссеры и достойные фильмы. Другое дело, оказалась ли идея плодотворной, а это может показать только жизнь. Если бы я предлагал, ну, к примеру, провести в Нью-Йорке День юного мичуринца, сразу было бы ясно, что эта идея обречена на провал. Впрочем, кто его знает...

Но похоже, что идея российского кинофестиваля «овладевает массами»: я получаю все больше писем и телефонных звонков не только из Нью-Йорка, но и из Флориды, Миннеаполиса, Чикаго, из других отдаленных мест, в которых незнакомые мне американцы спрашивают: «А правда ли, что будет российский кинофестиваль?», «Не можете ли вы сообщить даты и программу?» и т.п. Сейчас программа уже опубликована почти полностью, а все вопросы можно выяснить не только по объявленным телефонам (212-619-3033), но и на нашем веб-сайте www. NFRFilm. com.

На фестивале будут практически только новые фильмы, которые не стоит даже пытаться найти в видеопрокате. Зрителей ждут и сюрпризы, о которых они узнают только накануне. Это относится и к программе закрытия фестиваля. Не скрою, такова тактика всех фестивалей, руководители которых опасаются, как бы кто не перешел им дорогу, и поэтому публикуют программу в последний момент и не всю. Даже Ричард Пенни, знаменитый киноменеджер, директор ежегодного Нью-йоркского кинофестиваля, на котором показываются лучшие фильмы мира текущего года (этот фестиваль начался в сентябре и закончится как раз в день открытия нашего), ушел от ответа, когда я был у него в гостях и спросил, чем он собирается удивлять публику.

— В газетах писали, что на этот раз фестиваль будет конкурсным. Это действительно так?

— Не совсем. У нас нет возможности и статуса устанавливать первую премию, определять лучших актеров и т.д. Но мы будем вручать спонсорские призы, и будет жюри. В него войдут 5 американских кинодеятелей, хорошо знакомых с русским кино. В оргкомитет же фестиваля входят и известные российские кинематографисты, живущие и работающие здесь: Борис Фрумин, Слава Цукерман. Они тоже представили свои фильмы.

Во время открытия фестиваля на огромном экране кинотеатра Ziegfeld будет показан фильм «Сибирский цирюльник» Никиты Михалкова в его присутствии.

В русской общине фильм известен по видеопленкам, но должен сказать, что увидеть на большом экране такой фильм, который хорошо характеризуется американским словом «продакшн», где в гигантских массовых сценах участвует, например, 30 тысяч бегущих людей, — это совсем другое впечатление, которое видеофильм, конечно, передать не может.

Фильму вообще-то уже три года, но для американцев он — новый, поскольку официально не представлялся. К Н.Михалкову можно относиться по-разному, по-разному оценивать его творчество, но он безусловно остается самым известным российским кинодеятелем на Западе: режиссером, актером, организатором, и он к тому же еще и Президент фонда культуры.

Мы покажем фильмы и других именитых режиссеров: «Телец» Александра Сокурова — о последних днях вождя мировой революции; «Второстепенные люди» Киры Муратовой — о необыкновенной жизни обыкновенных — «второстепенных» — жителей Земли; «Нежный возраст» Сергея Соловьева — о трудной молодости тех, чья жизнь пришлась на начало 80-х годов в Москве. Ни Сокуров, ни Муратова сами, к сожалению, не приедут. «Зачем?» — спрашивают они философски, но кое-кто из их актеров ожидается. С. Соловьев должен появиться на фестивале в составе современной российской кинематографической элиты: помимо Н. Михалкова и С.Соловьева, это директор «Мосфильма» Карен Шахназаров, директор «Ленфильма» Виктор Сергеев, министр кинематографии России Александр Голутва, возможно, министр культуры М. Швыдкой и другие.

К. Шахназаров как режиссер представляет необычную картину «Яды, или всемирная история отравлений» с Олегом Басилашвили, а гость фестиваля замечательный актер Александр Збруев покажет комедию молодого режиссера А. Разенкова «Северное сияние”, где он играет главную роль.

Слава Цукерман представил на фестиваль свой снятый некоторое время тому назад в Америке фильм «Liquid Sky» («Жидкое небо»), больше известный американцам, чем нашим соотечественникам. Его тоже стоит посмотреть на большом экране, потому что это глубокий и такой немного странный, очень красивый фильм с интересными цветовыми эффектами. Борис Фрумин представляет свой фильм «Black and White» («Черное и белое»), тоже снятый уже в Америке — историю любви русской эмигрантки и ньюйоркца Роя.

В программе фестиваля не только разнообразные по жанрам художественные фильмы (криминал и любовь, эротика и лирика, мелодрама и комедия), но и неординарное документальное кино: «Портрет» режиссера С. Лучишина — первая премия в Каннах 2001г. в конкурсе короткометражного фильма, фильмы об Андрее Тарковском, о знаменитом джазовом музыканте Эдди Рознере. Последний, который называется «Джазмен из ГУЛАГа», сделан французскими кинематографистами. Кстати сказать, на фестивале будет показано несколько фильмов, сделанных вне России: в США, Германии, Турции, Австралии. В них играют популярные российские актеры. Один из этих фильмов под названием «Quickie» снят режиссером Сергеем Бодровым-старшим в Германии. Это боевик о русском криминале в Калифорнии. В главных ролях в фильме снимались Владимир Машков и Дженнифер Джейсон Ли.

 «Quickie», который представит С.Бодров, будет показан в кинотеатре «Clearview Cinema» на закрытии кинофестиваля 21 октября.

— Александр, а теперь я хочу задать вам вопрос не как любитель кино, а как давний поклонник вашей музыки. Как случилось, что ученик Николая Пейко, подающий большие надежды композитор, в двадцать девять лет автор имевшей шумный успех первой рок-оперы на русском языке «Орфей и Эвридика» и распеваемых народом песен — мелодичных, задушевных, на хорошие, легко ложащиеся на музыку стихи — и вдруг кинопродюсер? Или не вдруг? Казалось бы — стриги купоны ранней славы, делай то, что уже получается хорошо, как делают многие и многие... А вы стали сочинять музыку к балетам, мюзиклам, писать симфонии, концерты, вокально-симфоническую музыку и музыку к драматическим спектаклям...

— И телефильмам, и кинофильмам... Наверное, это характер. Я не могу стоять на одном месте. Если я написал, например, симфонию, то следующая, если я ее задумаю, будет совсем не похожа на эту. После рок-оперы я писал камерную музыку, а потом большую оперу для традиционного театра. Старался не повторяться и потому часто пробовал себя в других жанрах. Конечно, это не всегда удавалось, особенно когда речь шла о каких-то заказных работах, которых у меня в жизни тоже было немало. Последние примерно 10 лет я по разным причинам не писал песен, но скажу честно, мне скучно без этого, и я надеюсь, что до конца моей жизни мне еще удастся написать несколько песен, которые бы пришлись людям по душе.

— Вот, как эта, например:

Ах, необыкновенное
танго послевоенное,
Что плывет в проходные дворы
На глазах детворы...

Дальше поем с Журбиным вместе:

— И косынки, и кепочки,
Повзрослевшие девочки,
Уцелевшие мальчики -
Свет не гаснет в очах.
Чьи-то тонкие пальчики,
Чьи-то тонкие пальчики,
Словно лычки, лежат на плечах...

В Нью-Йорке у меня был свой театр, здесь я организовывал несколько таких крупномасштабных акций, как, например, «Юбилей Москвы» в Карнеги Холле. Фестиваль же российских фильмов — это огромное событие, в организацию которого вовлечены сотни, если не тысячи людей.

— В последнее время вы часто бываете в России и как-то сказали, что там у вас есть сейчас несколько новых проектов. Все эти многочисленные и разнородные акции, за которые вы беретесь здесь, в Америке, и в России — это продолжение вашего юношеского стремления не стоять на месте и все попробовать или же давление обстоятельств?

— Как обычно бывает в жизни, и первое, и второе, и, наверное, что-то еще и третье. Есть семья, есть жизнь, есть материальные проблемы, есть сын, которого до недавнего времени нужно было поддерживать. Ведь не секрет, что зарабатывать в Америке деньги сочинением музыки не удается практически никому.

— И вы занялись киноменеджментом?

— Дело в том, что в мире кино я вращался всю жизнь, ведь я написал музыку к огромному количеству фильмов — более 50. Кино вызывает у людей интерес в принципе, и российское кино, думаю, не исключение. Я действительно считаю, что в России очень много талантливых кинематографистов, уж во всяком случае не меньше чем, скажем, в Иране или Тайване. Они достойны того, чтобы мир о них знал, и не только о Михалкове или Сокурове. Вот у меня и появилось, быть может, несколько дон-кихотское намерение это осуществить. Среди фестивальных фильмов есть несколько подлинно талантливых. От просмотра их испытываешь настоящую художественную боль. Испытать подобную боль на нашем фестивале я желаю всем зрителям.

назад